За несколько лет работы с зависимостями у меня была возможность наблюдать за теми изменениями, которые происходили с моими клиентами и сделать некоторые выводы относительно основного нарушения в личности человека. Нарушение, которое можно рассматривать как причину, а так же и как признак его страданий от одиночества и бессмысленности.
Избавляясь от собственного косноязычия, сама для себя я долго не могла понять, что же произошло со мной? Какие механизмы так долго простаивали, а теперь пришли в движение внутри меня? Что это за крючок, повиснув на котором, я застряла в своём развитии? Каким образом мне удаётся отцепиться от этого крючка? Процесс продвижения по пути избавления от страданий, которые неизбежно сопровождают зависимого человека, был мучительным и долгим.
Я чувствовала, что необязательно проходить те круги ада, которыми шла я сама, избавляясь от своих зависимостей. Моя задача, задача консультанта, состоит в том, чтобы помочь клиенту встать на путь освобождения, на путь обретения свободы с наименьшими потерями времени и сил. Иначе я не нужна ему.
Тщетно я искала ответ в специальной литературе. Все книги, статьи и другие публикации, которые мне удалось изучить, ответа на возникшие вопросы не давали. Описание признаков зависимости в них сводится к перечислению личностных расстройств с точки зрения медицины, а суть большинства публикаций состоит в перечислении рецептов, как эти расстройства заменить другими.
К поиску ответов на поставленные перед собой вопросы меня подтолкнули работы Мартина Бубера «Я и Ты», «Диалог», а также Николая Бердяева «Я и мир объектов», «Дух и реальность». Вчитываясь в строчки произведений этих философов, я поняла, какова структура духовности человека, и каким образом это связано с рассматриваемыми мной проблемами.
«Дух не в «Я», он между «Я» и «Ты». «Дух в его обнаружении через человека есть ответ человека своему «Ты» - говорит Бубер.
А далее, о трёх видах диалога: о подлинном, “когда каждый из его участников действительно имеет ввиду другого или других в их наличном и своеобразном бытии и обращается к ним, стремясь, чтобы между ним и ими установилось живое взаимоотношение; о техническом, вызванном лишь необходимостью объективного взаимопонимания; и о замаскированном под диалог монологе, в котором два человека странными извилистыми путями говорят с самим собой”. При этом он ничего не говорит о внутреннем подлинном диалоге человека.
Сразу же у меня возник вопрос: есть ли различие между тем, что Бубер назвал монологом и тем, что он имел ввиду, говоря про ответ человека своему «Ты»? (всё становится более понятным, если это выражение перефразировать в таком виде: «ответ человека своему «Я»). И какова разница между ними? Возможен ли подлинный диалог человека с самим собой? Для чего человеку говорить с самим собой? Что происходит в подлинном диалоге? И как это происходит?
Н. Бердяев говорит: “В духе человек свободен… свобода значит «быть у себя», а дух есть вечное возвращение к себе. Дух личен и раскрывается в личности”. И далее: ‘Личность—это такое существующее, которое, несмотря на множество частей, образует своеобразное и ценное единство и, несмотря на множество частных функций, образует целеустремленную единую самостоятельность”. Другими словами, личность-- это субъективное; это целый внутренний мир ощущений, идей, эмоций, импульсов, предвосхищений и восприятий; воспоминаний, фантазий и образов; телесного осознания, принятия решений, установления взаимосвязей, планирования, ассоциирования, и так далее, и так далее. Мир субъективного находится в постоянном движении.
Субъективное гораздо обширнее того, что можно вместить в слова. Попытка сделать это требует, чтобы я умалила, ужала то, что, как я чувствую, представляет собой нечто неизмеримо большее. Когда я обращаюсь к своему внутреннему процессу, становится понятно, что обычно требуется хотя бы краткое мгновение для того, чтобы облечь в слова происходящее внутри. Для этого я обращаюсь внутрь себя и ищу ответ, т. е. задаюсь вопросом.
Только вступая в диалог со своей субъективностью, т. е. обращаясь к своей Ты-личности, человек может что-то узнать о себе. Я-сознание, как тень, очерчивает контуры субъективности и одновременно выявляет рельеф реальности, которая становится границей моего проникновения в мир.
Свободное мышление невозможно без диалога, в котором участвуют моё «Я»-сознание и моя «Ты»-личность. Образно эту парочку можно представить как невидимку «Я» и его видимую тень «Ты». «Я» — всегда чистое сознание. «Я» неизменно, т. к. у него нет качеств, нет облика. «Я» — это Ничто, это бездна неизвестности, неисчерпаемый источник духа и поступков. «Я»---функция сущности человека. «Я» всегда стремится выйти за пределы самого себя, узнавать что-то о своей субъективности. «Я» задаёт вопросы своему «Ты», которое не что иное, как проявленная субъективность.
«Я»-сознание (стремление выйти за свои границы) проникает в мир настолько далеко и глубоко, насколько «Ты»-личность отпускает его от себя.
«Я» связано с «Ты» эмоциями. Чем сильнее накал эмоций и короче интервал между одинаковыми чувствами, тем меньше дистанция между «Я» и «Ты». Тем более расплывчатый образ отображаемого мира.
«Ты», сближаясь с «Я», слабеет и теряет способность отвечать на вопросы «Я». «Ты» перестаёт быть ответственным. «Я» теряет способность задавать вопросы и различать весь спектр чувств. Остаётся только одна тревога.
Диалог превращается в монолог. Потерявшее ориентацию в мире «Я» строит некие догадки из отрывков тех воспоминаний, которые остались в памяти, как опыт. И если в диалоге происходит познание реальности, то в монологе фантазии выдаются за реальность.
Бердяев пишет: “Если «Я» есть всё и если ничего, кроме моего «Я» нет, то о личности не может быть и речи, проблема личности даже не ставится”.
«Я» в монологе безответственно. Это значит, что «Я» молчит, у него нет вопроса, а «Ты» выдаёт информацию, которая уже стала мёртвым опытом. Происходит зависание, «Ты» человека становится зависимым, превращается в Оно. Теперь «Ты» отвечает на запрос не своего «Я». а «Я» другого человека. Клиенты прямо говорят об этом: ‘Я чувствую, что мной пользуются”, ‘я чувствую себя так, как будто меня нет вовсе’, ‘я не знаю, кто я…” и т. д.
Человек, превращаясь в Оно, воспринимает себя как вещь, которой распоряжается кто-то другой извне, а не как самостоятельную личность, которой никто не руководит. Зависимого человека легко определить по тому, как он говорит о себе: «со мной случилось…», «со мной поступили…», «меня бросили…», и т. д.
«Становясь «Ты», человек становится «Я». Предстоящее приходит и уходит, события-отношения сгущаются и рассеиваются, и в этом чередовании с каждым разом всё сильнее и сильнее выявляется сознание неизменного партнёра, сознание «Я» -- говорит Бубер. И далее: «Я» и «Ты» свободно предстоят друг другу во взаимодействии, которое не вовлечено в причинность и не окрашено ею. Лишь тот, кто постиг отношение и знает присутствие «Ты», способен на то, чтобы решиться, тот, кто решается, свободен, ибо он встал перед лицом». Т. е. стал ответственным.
Отношение можно сравнить со зрением. Когда смотришь на мир одним глазом, он выглядит плоским. Расстояния исчезают. Глядя обоими глазами одновременно, видишь то, чего не видно — пространство между собой и предметами. Мир становится объёмным, пространство — трёхмерным.
Также и в отношении, лишь в стремлении выйти за пределы своего сознания человек позволяет отношению стать духовным. Лишь в момент обращения «Я» к «Ты» возможен дух. В этот момент человек становится целостным. Целостность обретается вместе со способностью одновременно понимать то, что происходит вокруг меня и внутри меня. И вновь обращаюсь к словам Н. Бердяева: “Одиночество преодолевается не в обществе, не в социальном множестве, а в общении, в духовном мире. В подлинном общении личность играет только свою собственную роль, играет себя, а не другого, не перевоплощается в «Я» другого, а оставаясь собой, соединяется с «Ты».
Духовность в общении — необходимое условие для обретения свободы. «Акт духа возможен, пока человек в своей жизни, действуя и страдая, владеет этим сущностным актом, пока он сам входит в отношение — до сих пор он свободен и, в силу этого, способен творить».
Личность может быть проявлена лишь в отношении. В разнообразных проявлениях отношений проявляется многообразие личности. Зависимые отношения — это то, что Бубер называет монологом, замаскированным под диалог. Такой монолог происходит не только по отношению к другому человеку, но и любому другому явлению мира. Однообразное, однотипное поведение — это вовсе даже не отношение, а повторение пережитого раньше опыта. Это мёртвый опыт, в нём нет духа, а человек, исполняющий такой монолог в этот момент своей жизни бездуховен.
Дух присутствует в момент выбора. Каким бы ни был выбор — он духовен. Я не имею ввиду выбор мёртвого опыта, неосознанный выбор—пожалуй, это единственный выбор, в котором дух отсутствует. Я имею ввиду выбор сознательный, в участии которого задействованы все составляющие человека: и его «Я», и его «Ты», и «Ты» другого человека или отражённого мира.
Проблема зависимости — это есть проблема духовности, проблема выбора. Понятно, что стереотипное поведение полезно и необходимо в жизни человека. К такому поведению относятся элементарные навыки самообслуживания, техничность в профессиональной деятельности многих специальностей. Но живое отношение человека к человеку, к реальностям мира предполагает диалогичность отношения, т. е. отклик, который и есть ОТВЕТственность.
